Правительство выступило против введения презумпции виновности для чиновников, отказавшись ратифицировать 20-ую статью Конвенции ООН, предусматривающую конфискацию имущества у госслужащих, не сумевших доказать законность обогащения.
Россия ратифицировала антикоррупционную Конвенцию еще в 2006 году, но без статьи 20, согласно которой чиновник в случае необъяснимого обогащения априори признается виновным в коррупции. Эта статья позволяет преследовать чиновников-коррупционеров по всему миру, и ее ратификация в России привела бы к реальной борьбе с коррупцией.
Поначалу казалось, что власть настроена решительно. Премьер-министр Дмитрий Медведев даже устраивал юридический ликбез, поясняя в многочисленных интервью, что «статья 20 исходит из предположения, что лицо (должностное) предполагается виновным в совершении коррупционного правонарушения и должно само оправдываться, доказывать, что оно не коррупционер. Это вопрос выбора, т.е. на это можно пойти. И сейчас, кстати, предложения по статье 20-й Минюстом готовятся. Но мы должны взвесить все “за” и “против”».
В итоге предсказуемо победили аргументы «против» — чиновники не стали рисковать собственным имуществом и свободой.
К сторонникам ратификации ст. 20 конвенции из официальных лиц относится лишь председатель Конституционного суда Валерий Зорькин, заявивший, что для эффективной борьбы с мздоимцами Конвенция ООН против коррупции должна применяться в России в полном объеме, включая статью «Незаконное обогащение».
